Выходные, которые должны были стать очередной формальностью в и без того отдаленных отношениях отца и дочери, оборачиваются путешествием в мир, где сказка обретает пугающую и кровожадную плоть. Подросток Ридли, чье общение с трудоголиком Эллиотом давно свелось к редким, вымученным встречам, оказывается запертой с ним в машине по дороге в загородное поместье. Их вынужденное путешествие к семье начальника отца, могущественного, но смертельно больного главы фармацевтической империи, прерывается внезапным и шокирующим событием – на пустынной дороге они сбивают существо, чье существование считалось невозможным. Это не олень и не лошадь с прикрепленным рогом, а настоящий, дышащий магией и плотью единорог. Совершив акт, который больше похож на милосердие, чем на убийство, Эллиот, движимый смутной надеждой и шоком, загружает бездыханное тело в багажник, превращая поездку в невыносимую. Прибытие в роскошное, но душное поместье, где царит напряженная атмосфера ожидания скорой кончины патриарха, мгновенно теряет всякое значение. Чудо, а для кого-то и научная сенсация, происходит на их глазах: раненый зверь воскресает, а его кровь демонстрирует невероятные, почти божественные целебные свойства. Для алчной и циничной семейки богачей, включая самого Эллиота, увидевшего в этом шанс на карьерный взлет, единорог превращается из мифического существа в уникальный актив, в ключ к несметному богатству и вечной жизни, который нужно немедленно поставить на конвейер. Однако Ридли, чья восприимчивость и отчужденность позволяют ей видеть то, что скрыто от взрослых, осознает страшную правду. Идиллический образ нежного создания, несущего свет и исцеление, рушится, уступая место древней и мстительной сущности. Единороги оказываются не жертвами, а хищниками, хранителями жестокой и первобытной магии, которая не прощает осквернения. Пока взрослые строят планы по монетизации открытия, не задумываясь о последствиях, Ридли понимает, что они разбудили не источник вечной молодости, а древний гнев, и что расплата за содеянное на дороге будет не финансовой, а кровавой, и коснется она каждого, кто осмелился прикоснуться к тайне.